75 годов назад 20 ноября в Нюрнберге начался интернациональный трибунал над главными нацистами Третьего рейха. Меж тем 1-ый в мире открытый трибунал над военными правонарушителями состоялся еще в 1943-м, в освобожденном от оккупантов Краснодаре. С 1943 по 1947 годы в СССР прошло 20 открытых действий над нацистами и их пособниками. Эти суды вошли в историю, как «Русский Нюрнберг». О том, как это было, ведает старший научный сотрудник Новгородской группы СПбИИ РАН Дмитрий Асташкин.
Мягенькие приговоры
– В Нюрнберге перед арбитрами предстали 24 нациста из высшего управления Третьего рейха. Трое были отпущены, 12 казнены, другие получили различные сроки. В СССР на всех 21 действиях осуждены всего 253 человека, большая часть – среднее звено, но были и генералы. Да и в СССР не все получили адекватное наказание. Почему фавориты оказались настолько милосердными?
– 253 – это те, кто был осужден лишь на открытых действиях. При этом, на судах очевидцами нередко выступали потенциальные военные правонарушители, из тех же формирований, что и те, кто посиживал на скамье подсудимых. Но они впору сообразили, что нужно сотрудничать со следствием и охотно давали показания против собственных коллег. Этот же всем узнаваемый генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс предпочел роль очевидца на Нюрнбергском процессе. Он отдал принципиальные показания против Германа Геринга. И потому формально не стал военным правонарушителем, невзирая на свои злодеяния в Сталинграде, оказался на особенном положении и в итоге даже был выслан жить в ГДР на вилле.
К слову, неких военных преступников, приговоренных к каторге, позже в лагере судили и даже приговаривали к расстрелу за остальные злодеяния, допустим, саботаж, планирование побегов… Так, командир 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова» генерал-майор Гельмут Беккер был выслан в лагерь на 25 лет каторги, где его в 1953-м расстреляли за саботаж строй работ. Но это уже лагерная система наказания.
Если же обращаться к статистике, то по подсчетам доктора Александра Епифанова, с 1943 по 1952 год было осуждено около 24 тыс. зарубежных военных преступников, включая германских, венгерских, румынских, и около 57 тыс. – из числа русских людей.
– Это те, кто сотрудничал с нацистами?
– Да. Как раз на первых действиях – в Краснодаре и Краснодоне – в 1943-м судили лишь пособников нацистов, а на других – к тому же зарубежных военных преступников.
Надписи на стенке тюремной камеры оставленные молодогвардейцами
обитатели Краснодара апплодисментами встречают приговор изенникам. 1943 год
– Для чего было спешить с судами в 1943-м? Может быть, позднее на скамье подсудимых было бы больше преступников и чины у их могли быть крупнее.
– В Краснодаре судили тех, кто участвовал в казнях, кто лично высылал собственных соседей в «душегубку» – газенваген, который во время оккупации повсевременно разъезжал по городку. Низший уровень исполнителей: нацисты время от времени брезгали грязной работой и поручали ее предателям из числа местных обитателей либо националистических формирований. На процессе в Харькове 1943-го, к слову, уже судили и германских офицеров, и шофера Буланова, который управлял «душегубкой», где умерщвляли обитателей, в том числе малышей. Там лишь документально подтвержденных, с определенными виновниками было 30 тыщ убийств.
Трупы русских людей, расстрелянных на местности Харьковского тракторного завода. Декабрь 1943 года
Трупы расстрелянных гитлеровацами на улицах Харькова. 1943 год
Смысл этих действий был в осуждении нацизма вообщем. Ведь до 1943-го в мировой практике такового опыта не было. К слову, то, что на скамье подсудимых посиживали конкретно те, у кого была на руках кровь, конкретные убийцы, имело весьма огромное значение. И резонанс в мире эти процессы получили конкретно как 1-ые. Поэтому что уже тогда все соображали: нацизм – это зло вне обычных категорий, но не знали, как юридически сконструировать это. В 1943-м СССР отдал точное обоснование. При этом, на этих действиях подчеркивалось: исполнители – только малая часть системы, которая так грешна, что это еще станет предметом огромных судебных разбирательств.
Амнистия
– Зло вне группы… Тогда почему тех, кто откачивал кровь из малышей, разбивал малышам головы (пуль было жаль), сотками сжигал дам и стариков в деревнях, душил их в газовых камерах, – всех их с 1947-го не стали расстреливать, а посреди 1950-х и совсем амнистировали и отпустили в Германию. Как такое могло случиться?
– Хрущев стремился установить дипломатичные контакты с ФРГ. А правительство Аденауэра не считало германских военных преступников, находящихся в наших лагерях, правонарушителями. В критериях прохладной войны их принимали, быстрее, как жертв политических игр. И одним из критерий установления контактов с ФРГ было возвращение этих людей. Потому и провели амнистию, в итоге которой на свободе оказались также и пособники фашистов, члены различных карательных формирований… Позже их длительно ловили, неких осудили только в конце 1980-х.
представители ЧГК осматривают черепа жертв нацистского террора. Орловская область, 1944 год
– Другими словами, в лагерях не делили: вот эти военные правонарушители, а эти – просто военнопленные?
– Естественно, были различные аннотации на данную тему, но на практике… В общем, не успевали впору реагировать и толком выстраивать систематизацию.
– Что происходило с вернувшимися в Германию?
– Мы можем отследить только отдельные судьбы. В западной Германии был кадровый голод и почти всем из вернувшихся дозволяли поступить на службу – они позже занимали там какие-то посты…
Повторю, все прибывшие из наших лагерей в Германию военные правонарушители воспринимались там, как военнопленные, как жертвы лагерной системы. Логика была обычной: если процессы 1930-х годов в СССР были сфальсифицированы, а показания выбиты, то, быстрее всего, подобные способы применяли и в действиях над военными правонарушителями. Хотя в этом случае это было совершенно не так: все суды на удивление были проведены с соблюдением норм интернационального права.
К тому же, СССР не передавал с депортируемыми нацистами копии следственных дел: была просто сопроводительная справка – такой-то был осужден и сейчас ворачивается вспять. Короче, русской стороне никто не веровал, а сами правонарушители убеждали, что их пытали, что показания выбиты на допросах, что их оклеветали их же однополчане…
– Выходит, СССР частично сам подготовил почву для того, чтоб сейчас начали пробовать исказить факты, уверяя: немцы не так варварски вели себя на нашей местности, все страхи гиперболизированы?
– СССР постоянно приходилось биться с тем обстоятельством, что не достаточно кто понимает о масштабе зверств, о Холокосте на нашей местности… Но велась эта борьба часто топорно, чисто пропагандистскими инструментами, которые на Западе не воспринимались.
Понимаете, когда в феврале 1946-го на Нюрнбергском суде демонстрировали кинофильм о зверствах оккупантов на местности СССР, то, по мемуарам свидетелей, для почти всех западных зрителей и журналистов это было откровением: никто из их не знал о том, что нацисты творили на нашей местности. Лишь опосля этого кинофильма о этом стали гласить.
Заступники
– На любом процессе были юристы. При всем этом, кажется, они даже старались – на одном из трибуналов кто-то из обвиняемых даже ухитрился получить не расстрел, а всего только 5 лет. Необходимо проф мужество, чтоб защищать палачей…
– Тяжело утверждать, что это благодаря заступникам. Юристы вообще-то верно соображали свою задачку – работать, но не усердствовать. Но они хорошо делали свои функции. Так как процесс был общественным, их работа была частично на публику, но она была видна и подсудимым.
Главные резоны адвокатов были похожи на те, что приводило обвинение, лишь выводы они делали различные. К примеру, обвинение гласило: так как те люди, что посиживают на скамье подсудимых, были частью нацистской системы, они должны получить такое же наказание, как и те, кого судили в Нюрнберге, – высшую меру. А защита гласила: раз они были частью системы, то можно ли ставить на одну доску, допустим, Германа Геринга и данного офицера? Разве они равноценны по масштабам злодеяний?
Время от времени ссылались на психологическое состояние обвиняемого. Так, на Новгородском процессе был осужден Александр Лантревиц. Он был зондер-фюрером, переводчиком, и в этом качестве участвовал в том числе и в пытках. Юрист пробовал показать, что на руках Лантревица нет крови, и он, напротив, весьма переживал за пытаемых. В общем, юристы не усердствовали, но пробовали учитывать какие-то моменты, связанные с подсудимыми.
Реконструкцию Новгородского процесса, приготовленную в том числе и благодаря Дмитрию Асташкину, можно поглядеть тут, а прочесть тут.
– Мне, честно говоря, тяжело их инкриминировать в отсутствии усердия. А юристы на Нюрнбергском процессе, они старались?
– Старались. Тем наиболее, что они были частью нацистской системы. Юрист Отто Кранцбюлер служил в военно-морском флоте, юрист Георг Фрешманн был штрумфюрером СА и так дальше.
Новгородский процесс
– Крайним в РСФСР открытым действием был в 1947-м Новгородский. Он был и самым масштабным: на скамье подсудимых – 19 человек, из их два генерала, другие званиями пониже. Готовились к нему 5 месяцев…
– Да, обычно при подготовке действий «русского Нюрнберга» старались выстроить цепь: от высшего звена к низшему: показать всю систему – организации казней, их координации и выполнения.
Чтение приговора на Новгородском процессе. Декабрь, 1947 год
Это был процесс, который затрагивал злодеяния фашистов не только лишь на Новгородской земле, да и на Псковской (сейчас Витебская, Белоруссия), и Ленинградской областей. Отчасти и в Прибалтике…
Оперативно-следственные группы обычно собирали из служащих на местах, а для усиления присылали кого-либо из Москвы либо Ленинграда. Следователи выезжали на места, дискутировали со очевидцами, чтоб опознать военных преступников, возможным свидетелям демонстрировали фото, аккумулировали материалы Чрезвычайной гос комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (ЧГК), пытаясь сопоставить их с показаниями выживших жертв зверств, выезжали в лагеря к иным однополчанам того либо другого военного правонарушителя… Так, для Новгородского процесса собирали показания и в лагере в Монгольской АССР, и в лагере около Риги. Я читал переписку по делу, поражался: как смогли все они это создать в довольно сжатые сроки… При всем этом остро ощущалась нехватка обученных кадров. Так, во всем управлении МГБ Новгорода в то время было всего два человека с высшим юридическим образованием. Плюс для допросов необходимы были переводчики, а позже к тому же прокуратура передопрашивала всех преступников.
Члены оперативно-следственной бригады. Новгородский процесс, 1947 год
Трупы русских дам и малышей, расстрелянных фашистами. Ноябрь, 1941 год
– Были какие-то документы, которые удалось найти в архивах уже в наше время?
– Думаю, о самих действиях мы будем узнавать еще много, так как до сего времени не рассекречен главный массив документов. В Центральном архиве ФСБ хранятся все дела всех действий и они недосягаемы для рядового исследователя.
– Почему засекретили дела, по которым шли открытые процессы?
– Непростой вопросец. Мне, к примеру, из Центрального архива ФСБ прислали письмо (со ссылкой на совместное решение Минкультуры, МВД и ФСБ), что дела не реабилитированных военных преступников не выдаются. И как быть, спрашивается, если меня, историка, заинтересовывают конкретно те нацисты, которых судили на открытых действиях, и чья вина неоднократно подтверждена, потому естественно, что в 1990-е их не реабилитировали?
Лишь на данный момент начинается процесс рассекречивания, потому что начаты расследования неких злодеяний времен войны.
Следствие длится?
– Какие это злодеяния?
– С 2019-го СКР начал расследования в Псковской области, в Карелии, около Ростова, около Волгограда, в городке Ейск… Я высчитал около 10 мест. Это не какие-то новейшие злодеяния, они были известны еще тогда, опосля войны, но остались анонимными. В общем, это попытка спустя 75 лет опосля войны установить имена тех, кто совершал эти злодеяния. Думаю, малоуспешная, но в процессе этого мы как минимум получим документы в общественный доступ.
Не считая того, места захоронения жертв, надеюсь, будут признаны охраняемыми территориями. На данный момент это верно не закреплено в законодательстве, и бывают страшные случаи. Так, 15 годов назад в Пскове выстроили дом на костях – там некогда был лагерь, а на данный момент это пространство застроено жилыми домами. Чтоб такового не повторялось, необходимо осознавать, где что находится. Эти расследования, по последней мере, выстроят такую карту.
– Удивительно как-то со стороны федеральных ведомств хранить такие секреты, в особенности беря во внимание, что Наша родина на данный момент так интенсивно борется с попытками переписать историю войны.
– Длительное время фокус памяти был на героях, а не на жертвах и уж тем наиболее не на палачах. Меж тем в нашем обществе есть исконный запрос на справедливость, и чувство, что до сего времени ее нет по той войне: жертв было много, а кто повинет? И этот вопросец, мне кажется, почти все снутри себя задают. А ведь ответы на него есть – в том числе и в материалах действий «Русского Нюрнберга».
Шок
– Материалы Нюрнбергского процесса тоже до сего времени толком не изданы на российском языке, – ошарашивает Дмитрий Асташкин. – В отличие от огромных томов и веб-сайтов, где стопроцентно выложена стенограмма процесса (он продолжался практически год) на британском языке. При всем этом у нас есть статья Уголовного кодекса о запрете реабилитации нацизма и отрицания фактов, установленных приговором Нюрнбергского суда. Статья есть, но познания о том, что входило в эти факты, у населения нет. Феномен? На данной для нас почве меж тем просто могут вырастать и различные фальсификации.
Источник: